Добрый день, друзья-книголюбы!
Некоторые авторы пишут так, что у них всё на поверхности, всё, скажем так, одномерно. Другие авторы создают произведения, для понимания которых нужен крепкий интеллектуальный фундамент. Это я о постмодернистах, которые упиваются игрой аллюзий и отсылок, гипертекстом и вложенными смыслами. Но есть и третья категория авторов, чьи работы откроются только читателю с духовным багажом, игра ума не поможет. К этим третьим и принадлежит Клайв Стейплз Льюис.
Примечательно, что Льюис категорически не принимал биографического метода в литературоведении. Он отрицал значимость личного опыта писателя и вообще значимость субъективного в творчестве. Почему? Ведь обусловленность рамками социальной среды сегодня стала общим местом в исследовательских работах, пропитанных либо марксистской (что обычно отрицают), либо фрейдистской (что обычно выпячивают) логикой.
Дело в том, что Льюис никогда не относился к собственному творчеству и к творчеству вообще слишком серьёзно (будучи при этом литературоведом). Он был писателем христианским и потому закономерно считал, что подлинная объективность и новизна в творчестве доступны только Богу. Человек в любом случае будет вторичным, потому что в творчестве он обусловлен волей свыше. Соответственно, не к новизне и уникальности в творчестве надо стремиться, а к тому, чтобы полнее передать Откровение посредством своей работы.
Эту важную мысль я почерпнула в книге американки Эдит Мэри Хампфри «Ввысь и вглубь. Христианские беседы с К.С. Льюисом». Эдит Хампфри – преподаватель Нового Завета из Питтсбургской теологической семинарии, автор многих работ по богословию и библеистике, в том числе курса «К.С. Льюис и Библия» для семинаристов. Примечательно, что она исповедует православие. Книгу «Ввысь и вглубь» (полное название «Further Up and Further In. Orthodox Conversations with C.S. Lewis») в переводе дьякона Петра (Лонгана) выпустило издательство «Никея».
Конечно, это во многом специализированная книга. В ней много теологии, она требует определённой духовной подготовки от читателя. Не могу сказать, что я такой подготовкой обладаю. Но я осознаю, что без духовного базиса полноценное понимание произведений К.С. Льюиса невозможно. Его книги, в том числе (и даже особенно) «Хроники Нарнии», как раз и предназначены не просто для развлекательного чтения, а для путешествия «ввысь и вглубь» текста. Читая, образ Аслана следует расценивать как аллегорию Христа, Нарнию – как образ рая, кэбмен и его жена в «Племяннике чародея» — отсылка к Адаму и Еве. Вообще всё нарнианское семикнижие – это пересказ христианского мифа (хотя, разумеется, не в православной традиции). В других своих работах (скажем, в «Космической трилогии») Льюис преломляет свои богословские взгляды по-другому, рисуя подобие ада. Разумеется, для глубокого понимания этих аллюзий читателю необходимы разъяснения. Именно поэтому я обратила внимание на книгу Эдит Хампфри. И не прогадала.
С богословских позиций Эдит Хампфри анализирует разные работы Льюиса, не только художественные. Здесь и «Хроники Нарнии» (впрочем, скорее только три из семи книг – «Лев, Колдунья и платяной шкаф», «Племянник чародея» и «Серебряное кресло»), и «Космическая трилогия» (особое внимание обращается на роман «Мерзейшая мощь»), и «Пока мы лиц не обрели», и «Расторжение брака», и несколько других. Считаю, что именно в отношении Клайва Стейплза Льюиса мы, ступая на литературоведческую почву, не можем обойтись без подобных работ, раскрывающих нам суть воззрений автора.
Этот небольшой обзор хочу заключить знаковой цитатой из текста Эдит Хампфри:
«Льюис хорош как проводник именно благодаря тому, что его слова и образы светятся не собственным светом, а отражённым. Он всё время даёт нам повод благодарить Божественного Первопроходца, чей небесный зов мы смогли лучше услышать благодаря советам Льюиса, более опытного путешественника».
Ваша Ариаднина нить.
Автор публикации
