Айрис Мёрдок. Чёрный принц// Голдинг У. Повелитель мух. Мердок А. Чёрный принц. – М.: НФ «Пушкинская библиотека», ООО «Издательство АСТ», 2003. – 713 с.
«Слишком часто те, кто кричит правду безучастному миру, в конце концов умолкают и начинают сомневаться в ясности собственного рассудка». – С. 269.
«История творческих борений человека, поисков мудрости и правды – это всегда рассказ о любви». – С. 269.
«Искусство имеет своих мучеников. Среди них не последнее место занимают молчальники. Не боюсь утверждать, что есть святые в искусстве, которые просто промолчали всю жизнь, но не осквернили чистоты бумажного листа выражением того, что не было бы верхом красоты и соразмерности, то есть не было бы правдой». – С. 272.
«Целые романы существовали только в заглавиях» — С. 274.
«Откровенная глупость может быть по-своему неотразима в женщине». – С.287.
«Беды наших друзей мы, естественно, воспринимаем с определённым удовлетворением, которое вовсе не исключает наличия дружеских чувств. Отчасти, но не полностью это объясняется тем, что нам импонируют полномочия помощника, которые нам при этом достаются. И чем внезапнее или неприличнее беда, тем нам приятнее». – С. 292.
«Между женатыми и холостяками существует некая родовая вражда. Я не выношу эту манеру женатых людей, быть может, неосознанную, изображать из себя не только более счастливых, но и в каком-то отношении более нравственных индивидов, чем вы. Это им тем легче даётся, что женатый человек склонен рассматривать каждый брак как счастливый, если ему не приходится удостовериться в обратном». – С. 292.
«Мужчины, несомненно, играют в жизни роли. Но и женщины тоже играют роли, только менее чёткие. В театре жизни им достаётся меньше выигрышных реплик». – С. 298
«Мы готовы простить свидетелей нашей низости, но не свидетелей нашего унижения». – С. 330.
«Кто имеет кумиров в сегодняшнем дне, сам принадлежит дню вчерашнему». – С. 348.
«И, однако, как немыслимо трудно порой отделить великолепие инструмента от достоинств исполняемого на нём произведения». – С. 349.
«Мы защищаемся от бед описаниями и смиряем мир силлогизмами». – С. 350.
«Искусство так часто служит нам оградой. <…> Вместо средства коммуникации оно нередко становится средством мистификации». – С. 350.
«Как часто выпадает нам это страдание: злодеи процветают прямо у нас на глазах и процветанию их нет конца. Как хорошо было человеку, когда он верил в ад. Какое глубокое и мощное утешение пропало для нас с утратой этого древнего почтенного верования». – С. 380.
«В жизни нет отдельных пустых, немаркированных моментов, в которое можно поступать как попало с тем, чтобы потом продолжить существование с того места, на котором остановились. Дурные люди считают время прерывным, они нарочно притупляют своё восприятие естественной причинности. Добродетельные же воспринимают бытие как всеобъемлющую густую сеть мельчайших переплетений. Любая моя прихоть может повлиять на всё будущее мира. От того, что я сейчас курю сигарету и улыбаюсь своим недостойным мыслям, другой человек, быть может, умрёт в муках». – С. 397.
«Как непосильна бывает для нас любовь, которую испытывает к нам кто-то». – С. 488.
«То, что один день отделён от другого, — вероятно, одна из замечательных особенностей жизни на планете. В этом можно усмотреть истинное милосердие. Мы не обречены на непрерывное восхождение по ступеням бытия – маленькие передышки постоянно позволяют нам подкрепить свои силы и отдохнуть от самих себя». – С. 511.
«… Та истина, что утро вечера мудренее, к счастью, да и к несчастью для нас, как правило, подтверждается жизнью». – С. 511-512.
«О, как мучительна тайна чужой души, как утешительно, что твоя собственная душа – тайна для другого!» — С. 519
Автор публикации
